Антология или неудача?

Литература, а тем более поэзия, - вещи очень субъективные, каждый воспринимает произведения по-разному: кому-то они нравятся, кто-то восхищается, а третий - посчитает их бездарными или, попросту, бумагомарательством. В этом выпуске мы публикуем одно из мнения об антологии студенческого и преподавательского творчества «Легенда о Пеликане».

В 2005 году в издательстве РГПУ им. А.И.Герцена вышла антология поэзии под громким названием «Легенда о Пеликане». В нее были включены стихи, написанные «наставниками и воспитанниками Герценовского университета за период 1797-2005гг.

Открываем книгу и, «поэзия герценовцев, поднятая на высший, антологический уровень, представленный в этой книге, - подлинно университетская школа Культуры и Творчества» или «многотрудны поиск и оценка таковых [лучших текстов – Г.Н.]», - обещают нам предисловия от Сергея Гончарова и Виктора Панибратова. Ну что ж, открываем, смотрим. И первое стихотворение, на которое мы натыкаемся, выглядит так:

Сиротский дом. Восторг и кутерьма
Спасенного от горькой доли детства…
Прекрасен гений чистого ума,
Но выше и прекрасней гений сердца…
(В. Панибратов)

Надо ли говорить, что российская поэтическая традиция уже давным-давно, вместе с Жуковским и Пушкиным, пережила такого рода стихи – помпезные, пафосные? Перелистываем пару страниц и видим стихотворение «Легенда о Пеликане» того же Виктора Панибратова. Привожу отрывок

.…Есть легенда, далекий прошедшая путь:
Если смерть вдруг птенцов настигает,
Разрывает тогда пеликан свою грудь –
Кровью сердца к ним жизнь возвращает…

А мне казалось, что надо избегать глагольных рифм (меня так всегда учили, чуть ли не со школы), тем более таких простых – «настигает» - «возвращает». Это рифмы слабее, нежели рифмовка других частей речи, и говорят, в первую очередь, о низком уровне представленного материала, который уж куда-куда, но в Антологию точно не должен попадать. И снова пафос в конце стиха:

…Да пребудет священно на всех языках
Твое гордое имя, Учитель!..

Заметьте – это стихотворение вынесено в заглавие всей книги! Не слишком ли смелый поступок выставлять такое слабое произведение как определяющее, фабулу всего сборника? Но, по мнению составителей, это создает «драматически возвышенный образ Учителя, жертвенно преданного своему делу».

«Виват, РГПУ!» написан М. Корженко и В. Панибратовым. Здесь проводится попытка сравнить Университет с «флотилией приличной». И на 3 страницы «проректоры» это «контр-вице-адмиралы», «декан» - «капитан», «кафедры» - «матросский кубрик», «студенты» - «матросы». Приведу самый убийственный отрывок:

…И бородатые «преподы»,
И в модной юбочке доцент –
Крепят соборные свободы…

Кончается все сравнение восклицанием «Виват, РГПУ! Виват!». После прочтения у меня в голову тихо закрадываются мысли о заказном характере этого стиха. Уж слишком оно вымученным выглядит, рванный ритм, нестройность рифмы, «скачущие» ударения. Не верю, не искренно! А когда читаю другие стихи В. Панибратова – «Хвала философии человека!», «Песенка абитуриента Герценовского университета», то еще больше убеждаюсь в том, что здесь определенное место имеет «заказ». И читать дальше стихи В. Панибратова даже не хочется. В сборнике мне изредка попадались и стихи членов различных писательских союзов (которых у нас сейчас около десятка). Приведу лишь один пример – Юван Шесталов (профессор кафедры ЮНЕСКО, член Союза советских писателей и Союза писателей России, лауреат Государственной премии им. М.Горького). Вот что пишут «мастистые»:

Мир Севера величествен и космичен.
Мир людей хрупок.
Слабость, незащищенность человека.
Высокомерный человек лишь на Севере
чует свою истинную слабость, истинную значимость.
Ища защиты у Природы, он здесь стремится стать
частью снега, простора, Неба, Космоса.
В нем просыпается Мистик.
Подражая истинному северянину,
он старается не нарушать Гармонию,
понятую им по-своему.
Лишь на Севере реально ощущается
незримая связь между Космосом и Человеком.

Поэзия вообще очень болезненно переживает любые нападения на нее со стороны философии. Но когда философия использует стих… Я здесь не вижу автора, не вижу его взгляда, переживания, близкого его сердцу. Складывается ощущения, что Юван Шесталов боится читателя, отгораживает свои чувства словами «Природа», «Гармония», «Космос» и т.д. Так при встрече с малознакомым человеком мы на его вопрос: «Как дела?», отвечаем «Нормально» и никогда не расскажем ему обо всех своих переживаниях, а ограничимся лишь общим рассказом с комментариями «Грустно», «Обидно». Или отвечаем просто «Нормально». По логике Ювана Шесталова это все пишется с большой буквы – так надежнее можно отгородиться.

Другое стихотворение «Осенний дождь» принадлежит перу Виктории Бавтрук, студентки 1 курса:

Листья шелестят,
Слезы на стекле;
Журавли летят,
Звездочки во мгле.
В теплой тишине
Сладко, грустно мне;
Полночь, дождик шум,
Плен неспешных дум…

Или возьмем стих «Одиночество» Елены Пономаренко, студентки 2 курса:

Вы были вместе, было все прекрасно,
И каждый день на сказку был похож.
Но он ушел, ушел, и стало ясно:
Кричи иль плач, его ты не вернешь.
Душа болит, и жить тебе не хочется.
И только пустота и тьма вокруг,
А над тобой витает одиночество,
Теперь оно твой самый лучший друг.

Или М. Поташовой, студентки 3 курса:

В доме тихо, ветер спит,
За окошком дождь стучит
Только я одна не сплю.
В полумраке ночном
Думу думаю о том,
Что, быть может, где-то кто-то
Тоже в полутемноте,
Тоже поздно так не спит
И задумчиво глядит
В запотевшее окно…

И это печатают в антологии? Безусловно, эти стихи для авторов имеют огромную ценность, здесь играют, поют их чувства, их переживания. Для поэтического искусства в целом эти стихи – пустой звук, ничто, уже давно пройденный уровень развития мысли. Но каждый автор вынужден проходить все его ступени, так было, так есть и так будет. Для уровня антологии поэзии эти стихи слабы, напоминают больше первые опыты детей, которым лет по 14-15. Уважаемые составители! Нельзя же подводить такие стихи под «высший уровень», надо же сознавать, что будет дальше с авторами! Для них эта публикация будет очень значимой, возгордятся и никто их не переубедит, что надо работать над стихами дальше. Работать много, долго, упорно, до бешенства, до отчаяния от того, что даже мало-мальски значимая вершина не дается без крови и пота.

Научиться сказать так, чтобы бежал озноб по телу, перемешивал чувства, мысли, убеждения в одной большой колоде карт. Такое стихотворение я нашел одно. Его автор Павел Шубин, выпускник 1938 года, фронтовик, поэт.

Полмига

Нет,
Не до седин,
Не до славы,
Я век хотел бы продлить,
Мне бы только до той вон канавы
Полмига, полшага прожить;

Прижаться к земле
И в лазури
Июльского ясного дня
Увидеть оскал амбразуры
И острые вспышки огня.

Мне б только
Вот эту гранату,
Злорадно поставив на взвод,
Всадить ее,
Врезать, как надо,
В четырежды проклятый дзот,

Чтоб стало в нем пусто и тихо,
Чтоб пылью осел он в траву!
…Прожить бы мне эти полмига,
А там я сто лет проживу!

Ваше сердце трепещет? Ему не успокоится? Тело бьет озноб?

Григорий Набережнов, 2 курс, историк

Внимание, конкурс!

Итак, редакция «20 корпуса» тщательно рассмотрела все пришедшие к нам произведения студентов и подвела некоторые итоги! Хочется отметить, что это было сделать очень сложно, тяжело было выработать критерий оценки, не хотелось никого обидеть… Но конкурс – есть конкурс, а поэтому произведения победителей мы публикуем в нашей газете. Это стихотворение Юрия Манойленко, магистранта 1 курса.

СВЕРГНУТЫЙ КОРОЛЬ

Он теперь стал обычным бродягой.
И рогожа сменила шелка,
И помята на поясе фляга,
И на посохе виснет рука.

Он играл свою роль, надрывался...
Слишком тяжкая выпала роль
Был король, королем и остался,
Но теперь он забытый король.

Его меч потускневший - без ножен;
Нет ни слуг, ни восторженных слез.
Только ветер теперь осторожен
В завитках побелевших волос.

Только небо глядит с сожаленьем,
Только солнце целует висок,
Да судьба чудь помедлит движенье
В тех часах, где струится песок.

А дорога уводит куда-то...
Слишком тяжкая выпала роль -
Был король, королем и остался,
Но теперь он забытый король.

Редколлегия

Главный редактор: Ксения Смирнова

Состав редакции: Ирина Александрова, Людмила Бородулина, Юлия Зайцева, Анастасия Кобзева, Федор Коновалов, Александр Манько, Алексей Мотайло, Григорий Набережнов, Роман Сосновский, Денис Тихомиров, Анастасия Трухачева, Светлана Чалдушкина.

Идея названия газеты принадлежит куратору проекта, доценту кафедры русской истории Андрею Борисовичу Николаеву.

Адрес редакции: наб. р. Мойки, д. 48, корпус 20. РГПУ им. А.И. Герцена, факультет социальных наук.

Тираж: 20 экземпляров.

E-mail: 20_korpus@list.ru